Приветствую! Ну вот вспомните, как-то и у нас на форуме эта тема всплывала:
"...Памятник погибшему самолету.
Есть в “Зеркальном” одно памятное место. Оно — напоминание о тех страшных годах, когда нашу землю попирал сапог фашистского солдата, а наши воины сражались зачастую с превосходящими силами противника. Это — Памятник погибшему самолету.
Говорят, что в годы Великой Отечественной войны (1941-45 гг.) на один из островов озера “Зеркальное” (остров “Разлуки”) упал подбитый самолет. Уже в послевоенные годы следопыты нашли на острове останки боевой машины и определили, что это был советский истребитель. Его решено было переправить на “Большую землю” и создать памятное место на берегу озера на территории лагеря, а погибшего летчика похоронить на острове. Так и было сделано, однако при транспортировке обломков произошла какая-то нештатная ситуация, и только часть самолета благополучно добралась до места назначения.
К сожалению, сейчас памятник пришел в упадок, превращаясь в кусок гниющего железа и к нему уже не водят ребят...".
Уже давно всем было понятно, что это Ил-2. И вот наконец-то удалось все установить:
По данным ЦАМО установлено: 3 июля 1944 года самолет Ил-2 № 302446 из состава 448-го ШАП 281 ШАД совершил вынужденную посадку на один из островов озера Юлисъярви. Самолет вылетал на задание с аэродрома Яппиля. Вынужденная посадка произошла из-за отказа работы мотора. Экипаж самолета: летчик младший лейтенант Волков Михаил П, воздушный стрелок Семенов – живы, летчик ранен отправлен в госпиталь.
На сайте http://engt.uvao.ru/index.phtml?RubricID=6390 есть воспоминания летчика: «…«Завтра снова под Нарву лечу…»
Внучка часто твердит – расскажи про войну,
Что же было на самом-то деле.
Ты за что воевал, ты за что пострадал,
Расскажи мне, как есть – все немедля.
Я военный летчик, Отечественную войну провел на Ленинградском фронте на самолете ИЛ-2. Это самолет-штурмовик, его основная задача поддерживать наступление нашей пехоты. Я на нем 180 раз летал в атаку вместе с пехотой, о чем есть запись в летной книжке и гербовая печать начальника штаба полка. В 1944 году меня сбили, и я посадил самолет на болото на вражеской территории, которая находилась между Выборгом и Сестрорецком.
Мой стрелок Борис Юшков не мог отражать атаку истребителя противника – у него была отбита кисть правой руки. Когда я его притащил через две линии фронта к нашим, то генерал пехотной дивизии Ястребов дал свою генеральскую машину и сказал шоферу стрелка отвезти в госпиталь в Сестрорецк, а меня в часть. Генерал поступил так из-за нашей хорошей поддержки.
По прибытии в свою часть, я получил запрет на полеты работниками разведки. Они задавали один вопрос: какое я получил задание от немцев? Эти допросы закончились после того, как допросили стрелка.
Вспоминаю иногда молодые годы. Мне было 23 года, я получил самолет в Пензе. В задании было указано: «Переночевать в г. Ярославле, а затем прилететь в Парголово под Ленинградом». К Ярославлю летел вдоль Волги и пролетал над своим городом Юрьевец. Сделал над ним круг, дал выстрел из пушек и пулеметов, помахал крыльями и полетел на Ярославль, а затем и в Парголово.
Был и такой случай: взлет был у озера около Выборга. После того, как самолет поднялся, на высоте 100 метров отказал мотор. У озера в стороне был маленький остров, весь заросший соснами. Я с бомбами и со всеми снарядами сел на этот остров. Потом узнал, что оборвался всасывающий клапан, и мотор заклинило. После госпиталя приехал на этот остров и на фюзеляже красным карандашом написал «Волков из Юрьевца».
Война войной, но были и веселые дни. Мы, офицеры, сложились и купили баян. Иногда, в промежутке между боями, а это было в момент переформирования пехоты, устраивали танцы. Девчат в полку было много. Иной раз в землянке пели под баян:
«Завтра снова под Нарву лечу -
или смерть, или счастье найду».
В полку у нас было заведено правило – перед взлетом на задание на старте стояло трое солдат с Красным Знаменем, и под это развевающееся знамя мы летели на врага. Очень было символично.
На моих глазах погибли десятки летчиков, и неплохо бы знать их родственникам о подробностях, но никому не напишешь. Тогда мы просили у Сталина дать нам одну центральную газету, потому что раньше во всех изданиях писали одно и то же. Сталин решил, что народ должен быть разобщен. Да что про него говорить! После Сталина сколько было деятелей, но ни один до сих пор не дал нам газету под названием «Фронтовик»… Михаил Волков…».
