Самого главного Пчелинцев не увидел, потому что снова разросся туман и ничего не было перед глазами. Он не увидел, как пославший гитлеровцам злое ругательство Демин вдруг поставил тяжелую машину в крутой вираж и круто развернулся вслед отстрелявшемуся "питону".
- "Горбатый", ты что делаешь? - откуда-то сверху донесся предостерегающий голос командира четверки "Яковлевых". - Собьют!
- Сами сначала от "мессеров" отбейтесь! - рявкнул в ответ Демин.
На какое-то мгновение этим страшным крутым разворотом вышел он в хвост "питону" и из всех пушек и пулеметов дал беспощадный залп. "Мессершмитт", атаковавший "тринадцатую", не вздрогнул, как это бывает с подбитым самолетом, не задымил и не закувыркался.
Охваченный пламенем, он попросту раскололся надвое затем от первой его половины отвалились крылья и все это с воем понеслось к земле. Но, видно, опытным летчиком был на "мессершмитте" немец. Он успел в последнюю секунду выпрыгнуть и теперь болтался под белым куполом парашюта.
- Ах, ты еще живой, сука! - выкрикнул старший лейтенант, обрадовавшийся возможности обрушить на гитлеровца более страшную смерть.
Он спикировал на белый купол и прострелил парашютный шелк из пулеметов. Гитлеровец отчаянно барахтался под гаснущим куполом, с ужасом глядя на вновь приближающийся штурмовик. Демин видел этот грязный черный комок в переднем стекле и безошибочно послал в пего очередь. Тело фашистского аса, прошитое десятками пуль, оторвалось от перебитых строп и, кувыркаясь, помчалось к земле. Нет, уже не увидит этот гитлеровец земли, которую его посылали завоевывать, наград, которые ему обещали, семьи, к которой мечтал вернуться!
Демин вывел самолет из пикирования в нескольких метрах от земли. Со стоном набрала "тринадцатая" боевым разворотом высоту, и командир звена истребителей сопровождения услышал его утомленный голос:
- "Маленькие", у меня тяжело ранен стрелок. "Маленькие", прикройте хвост, идем домой!
