По шоссе идти невозможно — фашистские самолеты так и висят в воздухе. Идем по лесу. Изредка над самыми вершинами деревьев проносятся наши У-2. Высыплют на головы преследующих нас немцев мелкие бомбы — и назад. Правда, нередко эти бомбы попадают и в нас. Но мы не очень обижаемся на летчиков: попробуй разберись оттуда, сверху, где в этой чаще свои, а где враг!
Впереди слышна перестрелка. Майор Семенихин, полковник Крымский и я, взяв четырех бойцов, отправились узнать, что там происходит. У шоссе раздвинули кусты. Медленно движется повозка. Свесив ноги, сидят на ней четыре немца. А между ними связанный человек. Окровавленный, в разорванной одежде. Всматриваемся. Да ведь это комбриг Харитонов! [149]
— Освободить комбрига! — крикнул Крымский.
Мы выбежали из кустов.
— Стой!
Наши солдаты, боясь задеть комбрига, дали очереди поверх голов гитлеровцев.
Напуганная лошадь рванула в сторону.
— Стреляй ниже! — услышали мы сдавленный голос Харитонова.
Нас опередил один из гитлеровцев. Повернув автомат, он выпустил длинную очередь в комбрига.
Из четырех немцев один сбежал. Остальные были скошены очередями наших автоматов.
С. А. Харитонова похоронили в лесу. Здесь совсем недавно был бой. Оголенные, вырванные с корнем деревья. Ветви срезаны пулями. В траве лежат трупы гитлеровцев. Здесь бойцы Оршанского гарнизона разгромили вражеский десант.
Но группе парашютистов удалось напасть на КП Харитонова.
Раненого комбрига они попытались увезти в плен.
С тяжестью на душе покидаем могилу комбрига. Не сумели спасти мы этого большого, очень нужного человека...
